Тристан пытался осознать происшедшее. Он занимался с ней любовью и даже не смог оторваться, чтобы семя его пролилось мимо женщины. Его женщины. Какой-то момент ему казалось, что он умрет сейчас — никогда еще ощущения не были такими яркими и всепоглощающими. У него едва хватило сил перевалиться на бок, чтобы освободить ее от своего веса. Леонора лежала в полусне, совсем рядом, все еще принадлежащая ему. Он потянул покрывало — в комнате становится прохладно, и она может замерзнуть.

За окнами было совсем темно, но чувство времени, которое никогда не изменяло ему, свидетельствовало, что сейчас не может быть больше шести часов. Домашние не хватятся ее еще некоторое время. А значит, надо подумать о том, что будет дальше. Многолетний опыт подсказывал, что дальше можно двигаться только после того, как хорошенько уяснишь, где был раньше и где оказался в настоящий момент.

И тут Тристан почувствовал, что не уверен в том, что хорошо понимает, как все случилось. И почему все случилось именно так.

Началось с того, что на Леонору напали, он подоспел вовремя, чтобы спасти ее, и потом они пришли сюда. До этого момента все было нормально. Но она захотела отблагодарить его, а он не стал возражать. И тогда все запуталось. Сначала он думал о том, что ласки и поцелуи отвлекут девушку от мыслей о пережитой опасности, но… но оказалось, что опасность здесь ни при чем, а ему просто очень нужна эта женщина и он никак не может ее отпустить.

Оказалось, что внутри выдержанного и привыкшего контролировать свои эмоции бывшего тайного агента, а ныне графа и безупречного джентльмена, где-то под внешним лоском все это время скрывался собственник, дикарь, который, заполучив в свои объятия женщину, просто не пожелал с ней расстаться.

И тогда это случилось. Он посмотрел на темноволосую головку и нежное плечо. То, что мисс Карлинг решила выразить свою благодарность столь приятным способом, привело к осложнениям. И теперь все его стратегические и тактические планы летели к черту. Потому что из нынешней ситуации выход существует только один.

И как джентльмен…

«Пожалуйста, не покидай меня…» — шептала она, и слезы текли из ее прекрасных глаз. И он ни о чем не жалеет. Просто все свершилось немного раньше и не в том месте, но все равно — разве можно сожалеть о чем-либо, изведав счастье. И джентльменство тут ни при чем. И плевать он хотел на общество. Просто эта женщина принадлежит ему. Вот что движет его решимостью. И он будет беречь и защищать свою женщину — пока смерть не разлучит их.

Леонора очнулась от полудремы. Ей было необыкновенно тепло и хорошо. Она потянулась, открыла глаза — и мгновенно поняла, где находится источник этого тепла. И почему тепло не только снаружи, но и внутри… Щеки мгновенно вспыхнули румянцем, она извернулась и посмотрела назад. Тристан глядел на нее без улыбки.

— Лежите спокойно. Тело может немного саднить, это пройдет. Просто полежите, расслабьтесь и дайте мне подумать.

Он протянул руку под покрывалом и притянул ее поближе, устраивая поудобнее. Леонора закрыла глаза. Полежать и расслабиться. Там, под покрывалом, они были совершенно нагие. Она чувствовала ладонью завитки волос на его груди. И он все еще был внутри. Она его чувствовала.

Она, конечно, знала, что мужчины гораздо менее женщин чувствительны к наготе и всему такому. Но все же это как-то…

«Нет-нет, — сказала себе Леонора. — Сейчас я не буду думать об этом и о том, что произошло. Иначе это займет много времени и… и много эмоций, А к обеду должны приехать тетушки». Она взглянула на Тристана — он хмурился.

— О чем вы думаете?

— Я думаю, где бы найти епископа.

— Епископа?

— Ну да. У вас нет, случайно, знакомого епископа?

— Но зачем вам епископ?

— Нам понадобится специальное разрешение, и быстро…

Леонора уперлась руками ему в грудь и резко отодвинулась. Теперь он видел ее встревоженное личико и широко распахнутые глаза.

— Зачем вам понадобилось специальное разрешение?

Тристан задумчиво смотрел на нее.

— Вот уж не ожидал, что вы так рассердитесь.

Леонора отодвинулась еще дальше, потом умудрилась сесть, не вылезая из-под покрывала.

— Прекратите дразнить меня. — Она оглянулась. — Где мое платье?

— Я вас не дразню.

Тон Трентема заставил Леонору быстро перевести взгляд на его лицо. На нем было уже знакомое выражение — без улыбки, очень сосредоточенное, с тяжелым взглядом ореховых глаз. Сердце ее заколотилось.

— Это… не смешно.

— Я тоже так думаю.

Ах вот как… Она начала приходить в себя. Ну конечно — «как джентльмен…».

— Я не жду от вас предложения выйти замуж.

Он вопросительно и чуть насмешливо приподнял брови. Леонора вдохнула поглубже и быстро сказала:

— Мне двадцать шесть. Это слишком много, чтобы выходить замуж. И вы не должны чувствовать себя обязанным делать мне предложение из-за того, что случилось… — Она помахала рукой над кроватью. — Не надо представлять дело так, словно вы соблазнили меня и теперь обязаны что-то предпринять.

— Насколько я помню, это вы меня соблазнили.

Она вспыхнула до корней волос.

— Так и было. Поэтому нам совершенно не нужен епископ.

Леонора решила, что пришло время одеваться. Она углядела сорочку на полу рядом с кроватью и повернулась, собираясь выскользнуть из-под покрывала.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее хрупкого запястья словно стальной браслет. Он даже не соизволил пошевелиться — оба понимали, что освободиться без его позволения она не сможет.

Леонора медленно села обратно. Тристан лежал на спине и смотрел в потолок. Она не видела выражения его глаз, и это как-то беспокоило.

— Давайте все выясним.

Голос звучал ровно, но что-то в нем было такое… У нее вдруг мурашки побежали по спине.

— Что мы имеем? Вам двадцать шесть лет, и вы девственница, пардон — бывшая девственница. У вас нет никаких обязательств или привязанностей. Я правильно понял?

— Да. — Леонора могла бы ответить что-нибудь резкое и колкое, но что толку — он сейчас совершенно неуязвим для стрел юмора и сарказма.

— Кроме того, если я правильно понял, вы вполне со знательно пошли на то, чтобы соблазнить меня?

Она сжала губы, помедлила, но потом все же ответила:

— Я не собиралась делать это вот так, сразу.

— Но коль уж так все сложилось, то вы решили… совершенно сознательно… использовать меня для… чего? Чтобы я просветил вас?

Тристан повернулся и взглянул девушке в лицо. Смотрел, как краска заливает нежные щеки. Но она гордо выпрямилась и кивнула:

— Именно так.

— Ага. — Он опять уставился в, потолок. — А теперь, получив желаемое, вы собираетесь сделать реверанс и сказать: «Спасибо, Тристан, это все, что я хотела. И давайте сделаем вид, что ничего не произошло».

— Я предполагала, что каждый пойдет своим путем… в дальнейшем, — холодно сказала Леонора. Не признаваться же, что, обдумывая средства достижения цели, она как-то упустила из виду, что потом будет некое «дальше». Теперь надо держаться увереннее. — То, что случилось сегодня, не будет иметь никаких последствий. А значит, и предпринимать ничего не требуется.

Уголки его губ приподнялись, но что-то мешало поверить, что это доброжелательная улыбка.

— Должен огорчить — вы ошиблись в своих расчетах.

Тон был пренеприятный, и Леоноре очень не хотелось ни о чем его спрашивать. Но Трентем просто замолчал — что оставалось делать?

— Каким же образом?

— Возможно, вы не ожидали и не желали, что я попрошу вас сочетаться со мной законным браком. Но поскольку вы меня соблазнили и я теперь ваша жертва, я требую, чтобы вы согласились на брак.

Он повернулся и уставился на нее. Приоткрыв рот, Леонора смотрела в его глаза и понимала, что он серьезен — совершенно серьезен!

— Это… это неразумно! Вы не хотите на мне жениться — это невозможно! Вы просто создаете трудности — себе и мне!

Она вывернула кисть, вырываясь. И обидно было сознавать, что руку она высвободила только потому, что он позволил. Леонора торопливо выбралась из кровати. Страх, гнев и раздражение переполняли ее душу. Где же эта чертова рубашка?